САУТИ, Сауве, Саувей, Сове, Соувей, Cyтей (Southey) Роберт (1774–1843), английский поэт-романтик, принадлежавший к так называемой «озерной школе» (Lake School); подобно двум другим ее главным представителям, У. Вордсворту и С. Т. Кольриджу, прошел эволюцию от бунтарских настроений молодости к консервативным взглядам, за которые служил объектом резких нападок Байрона. В 1813 получил звание придворного поэта (Poet Laureate — поэт-лауреат).
До второй половины 1820-х П. имел представление о творчестве С. главным образом по переводам В. А. Жуковского, через посредство которых познакомился с тремя балладами английского поэта: «Адельстан» («Rudiger», 1796; перевод 1813), «Старушка» («A Ballad shewing how an old Woman rode double, and who rode before her», 1798; перевод 1814, опубл. 1831 под заглавием «Баллада, в которой описывается, как одна старушка ехала на черном коне вдвоем и кто сидел впереди»), «Варвик» («Lord William», 1798; перевод 1814, опубл. 1815). Вероятно, в одну из встреч 1819–1820 Жуковский говорил П. о поэме С. «Родрик, последний из готов» («Roderick, the last of the Goths», 1814) и о своем намерении ее переводить (Акад. XIII, 40); П. читал ее в французском прозаическом переводе (Paris, 1820; см.: Библиотека П. № 1400) и составил по нему неблагоприятное мнение об этом произведении, которое в те годы было ему чуждо, вероятно, выраженной в нем морально-религиозной дидактической концепцией, провиденциалистской идеей. В письме к Н. И. Гнедичу от 27 июня 1822 он передал Жуковскому просьбу оставить поэму «в покое» (Акад. XIII, 40). Наверное, П. попадались также и другие переводы отдельных сочинений С., отзывы о его поэзии, оценки и упоминания (в т. ч. полемика между С. и Байроном). Фамилию поэта П. знал в английском произношении, о чем говорит употребленное им при первом упоминании в письме к Н. И. Гнедичу написание «Саувей», отражающее характерную для русских фонетическую ошибку — восприятие обозначаемого буквенным сочетанием «th» звонкого согласного [ð] как звука, подобного русскому согласному [в]. В наброске полемического ответа на статью А. А. Бестужева «Взгляд на русскую словесность в течение 1824 и начале 1825 годов» и в письме к нему же от конца мая — начала июня 1825 П. назвал С. в числе выдающихся современных английских поэтов вместе с Байроном, В. Скоттом и Т. Муром (Акад. XI, 25; XIII, 177), имея, наверное, в виду его по-прежнему лишь как автора баллад. Первое концептуальное упоминание С., опирающееся, как можно предположить, уже и на непосредственное знакомство с его произведениями в подлиннике, относится ко времени, когда П. овладел английским языком и у него сложилось представление о реформе поэтического языка, осуществленной поэтами-«лейкистами». Отмечая в черновом наброске «<О поэтическом слоге>» (нояб. 1828) неготовность русских поэтов, в отличие от английских, выражать поэтические мысли «языком честного простолюдима», а читателей — их в этом виде воспринимать, П. поставил непонятый, по его мнению, опыт П. А. Катенина в подобном роде, балладу «Убийца», в один ряд «с лучшими произведениями Бюргера и Саувея» (Акад. XI, 73). Убежденный в необходимости в будущем аналогичной реформы и в русской поэзии, П. в качестве экспериментов на этом пути предпринимал в конце 1829 – начале 1830 перевод из поэмы С. «Медок» («Madoc», 1805) и стихотворения «Гимн пенатам» («Hymn to the Penates», 1796; пер. П.: «Еще одной высокой, важной песни...»). В белом стихе английского поэта П. нашел искомое им разнообразие; перевод начальных 25 строк «Медока» стал его первым опытом в нерифмованном бесцезурном пятистопном ямбе, обращение к которому было вызвано борьбою с шаблонами плавного ритма, стремлением к ослаблению стихотворной организации текста и к прозаизации стиха. В содержательном плане выбранные произведения С. перекликались с душевным состоянием П. в 1829–1830, мотивами обретения самоуважения и личной свободы в уединении от толпы, тяги к домашнему очагу и покою, возвращения из далекого путешествия. Несколько следующих лет П. не делал других попыток переводить из С., но поэт тем не менее оставался в его поле зрения: в рецензии на роман М. Н. Загоскина «Юрий Милославский» (январь 1830) содержится реминисценция «Баллады о юноше, который хотел прочесть беззаконные книги, и о том, как он был наказан» («A Ballad of a young Man that would read unlawful Books, and how he was punished», 1798); о С. шла речь в двух заметках, которые П. читал в ЛГ (1830. 26 апреля. № 24; 18 сентября. № 53); «Опыту отражения некоторых нелитературных обвинений» (сентябрь-октябрь 1830) П. предпослал эпиграф (взятый из анонимного биографического очерка в имевшемся у П. собрании поэтических сочинений С.) из полемического, против Байрона, письма С. к редактору газеты «Курьер» («The Courier») в 1822 (Акад. XI, 166); 26 марта 1831 он заказал через П. А. Плетнева у книгопродавца Ф. М. Беллизара сочинения С. (Акад. XIV, 158), а в другое время приобрел два тома его публицистики и написанную им биографию английского адмирала Нельсона (Библиотека П. № 1398–1399, 1401); предполагается, что он был знаком с отзывами английской печати на издание «Пути паломника» Дж. Беньяна со вступительным очерком С. (1830); летом 1831 П. с интересом следил за работой Жуковского над переводом еще четырех баллад С. (письма П. А. Вяземскому от 1 и 11 июня, середины (около 15) октября; Акад. XIV, 170, 175, 233). Весною 1835 П. свободно, без сколь-либо существенной лексической или синтаксической опоры на английский подлинник, пересказал сюжет двух первых глав поэмы «Родрик». Обратившись к этому произведению, которое в молодые годы было им сочтено не заслуживающим перевода, он уложил 552 строки подлинника в 112 за счет устранения всего, что замедляет повествование (подробности, распространенные предложения, развернутые сравнения, тропы, экспрессивная лексика и др.), и заменил нерифмованный пятистопный ямб подлинника четырехстопным белым хореем, создав тем самым имитацию испанского исторического романса в соответствии с русской поэтической традицией передачи этого жанра («На Испанию родную…»). По ходу своего изложения он отошел от собственно текста поэмы, обратившись к христианской легенде о кающемся короле-грешнике Родрике, которую С. привел в примечании к поэме. Эта легенда стала источником и чернового стихотворного отрывка «Чудный сон мне бог послал…», являющегося, видимо, наброском параллельной обработки того же сюжета в ином (можнт быть, драматическом) жанре. В статье «Мнение М. Е. Лобанова о духе словесности, как иностранной, так и отечественной» (1836) П. применил к французской «неистовой» литературе определение «сатаническая» (Акад. XII, 70), которое С. употребил в предисловии к поэме «Видение суда» («A Vision of Judgement», 1821), говоря о Байроне и его подражателях; эту формулу П. мог прочесть не только в самом предисловии: о ней напоминала приписываемая П. А. Вяземскому заметка в ЛГ («Горестно видеть, что некоторые критики…» // ЛГ. 1830. Т. 2. 18 сентября. № 53. С. 139). В публицистических целях П. обратился к С. в своем последнем произведении — пастише «Последний из свойственников Жанны д’Арк» (1837): автор вымышленной корреспонденции в английской газете, обличая французов в забвении подвига и поругании памяти их национальной героини (подобно тому как сам П. неоднократно бросал аналогичный упрек соотечественникам), противопоставляет «Орлеанской девственнице» Вольтера поэму С. «Жанна д’Арк» («Joan of Arc», 1796) и называет ее «подвигом честного человека», отметив при этом, что она была написана в годы «еще не купленного вдохновения» (Акад. XII, 155). Упоминание о продажности С., повторяющее обвинения Байрона и других идеологических и политических противников поэта-лауреата, служило П., возможно, лишь средством придать убедительность образу фиктивного английского журналиста.
П., вероятно читал статьи: Forgues E. D. Poètes de l’Angleterre: Robert Southey // Revue de Paris. 1836. N. S. T. 34. Oct. P. 297–320 (в этом томе содержится статья Д. Низара о Шатобриане, которую П. упомянул в статье «<О Мильтоне и Шатобриановом переводе “Потерянного рая”>»).
Лит.: Яковлев Н. В. Из разысканий о литературных источниках в творчестве Пушкина. IV. Пушкин и Соути // П. в мировой лит-ре. С. 145–159; Якубович Д. П. Из заметок о Пушкине и Вальтер-Скотте. II. Из комментариев к заметке Пушкина об «Юрии Милославском» 1830 года // ПиС. Вып. 38/39. С. 134–137; Костин В. М. Жуковский и Пушкин: (Проблема восприятия поэмы Р. Саути «Родрик, последний из готов») // Проблемы метода и жанра. Томск, 1979. Вып. 6. С. 123–139; Сайтанов В. А. 1) Пушкин и английские поэты Озерной школы: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 1979. С. 19–21; 2) Третий перевод из Саути // ПИМ. Т. 14. С. 97–120; Долинин А. А. К вопросу о «Страннике» и его источниках // Пушкинские чтения в Тарту: Тез. докл. науч. конф. 13–14 нояб. 1987 г. Таллин, 1987. С. 34–35; Векслер С. 1) О «Медоке» А. С. Пушкина // Russian Literature and History: In Honour of Prof. I. Serman. Jerusalem, 1989. P. 41–48; 2) Воссоздание испанского романса // Russian Philology and History: In Honour of Prof. Victor Levin. Jerusalem, 1992. P. 234–247; 3) Саути, собеседник Пушкина // Пушкинский юбилейный. Иерусалим, 1999. С. 129–134; Гиривенко А. Н. Поэзия Роберта Саути в интерпретации Пушкина: Спорные вопросы рецепции // Университ. Пушк. сб. С. 454–460.
В. Д. Рак